Птица над городом. Оборотни города Москвы - Страница 45

Глава 13

Хунта был великолепным таксидермистом. Штандартенфюрер, по словам Кристобаля Хозевича, — тоже. Но Кристобаль Хозевич успел раньше. Он любил успевать раньше — всегда и во всем.

А. и Б.Стругацкие.

Валерке я позвонила в тот же вечер, сразу, как уложила ребенка. Он обрадовался, тут же начал профессионально бомбардировать меня вопросами: что за центр здоровья, что за группа обучения оборотничеству, давно ли работает (выходило, аккурат с тех пор, как Настя ушла из дома — первое бесплатное занятие было в пятницу), какая из себя Жарова Татьяна Михайловна — рост и возраст, и вес, и адрес… Адрес с точностью до подъезда его вконец осчастливил. Но я его тут же и огорчила: созналась, что говорила с Настей и рекомендовала ей сдаться самой.

Трубка угрожающе умолкла секунд на десять, затем спросила совсем другим, шипящим голосом:

— Можешь объяснить, зачем ты это сделала?

— Чтобы дать девочке шанс.

— Шанс удрать от нас?

— Не поняла, с какой стати ей удирать? И куда, главное? Или она идет домой, или она, как дура, остается со своей Жаровой, и уж тогда ты берешь их обеих. Жаровой что светит?

— Третий вариант тебе в голову не приходит? — шипела разъяренная рысь. — Девочка все рассказывает Жаровой, и они скрываются вдвоем!

— А занятия как же?

— А никак. Свобода дороже. Лягут на дно, потом наберут новую группу. Может, в другом городе. (Я промолчала.) Фактически ты их предупредила. Я не понимаю, зачем?!

Ночью я спала плохо. А назавтра, часов в одиннадцать, Валеркин звонок сорвал меня с совещания. На этот раз меня приглашали не в кафе.

Валеркин кабинет обставлен без показной аскезы, какую можно увидеть в телесериалах о бравых операх. Никакой желто-фанерной мебели, никакого портрета Дзержинского над столом. (Портрет есть, но не Феликса Эдмундовича — тот, кто изображен на нем, широкой публике не известен.) На полу между дверью и креслом посетителя расстелена огромная, прямо-таки невероятного размера бурая шкура. Не спрашивайте, кем был при жизни хозяин шкуры и за какие заслуги Валерка, добрый и незлопамятный, как все рыси, украсил им свой офис. Меньше знаешь — крепче спишь.

В обширном кресле коричневой кожи Татьяна Жарова, растерявшая весь гламур, ненакрашенная и зареванная, казалась маленькой, как птичка на бегемоте. Меня она узнала не сразу. А когда узнала — охнула и прижала пальцы к губам.

— Вы знакомы с этой гражданкой? — суконным голосом спросил ее Валера.

— Это… Галина, я не помню фамилии, она журналистка, — с готовностью ответила Жарова. — Она вчера ко мне приходила, статью приносила… То есть… она, что ли…

— Итак, Жарова Татьяна Михайловна, — тем же тоном продолжал он, не отрывая глаз от бумаг перед ним, — постоянно проживает в поселке Ароматное Московской области (Жарова тихонько заскулила), работает в Москве преподавателем художественной гимнастики… согласно трудовой книжке… Когда вы в последний раз видели Анастасию Матвееву?

— Я же уже сказала! Настя вчера пошла в «Копейку» за чаем и конфетками и не пришла! Двенадцать, час, нету! Звоню туда, сюда, на мобильник ей, нету! Я сама как раз собиралась к вам обращаться, и тут вы пришли!

— Надо же, какое совпадение, — задумчиво сказал Валерка. — Слабо верится, что собирались обращаться… Куда именно вы звонили, когда Матвеева не вернулась? Ее родителям?

— Н-нет… — Жарова вскинула глаза, в них блеснула надежда. — А она разве…

— К сожалению, нет, — ответил ей Валерка, глядя на меня. — Дома Матвеева не появлялась. Так кому вы звонили? Туда и сюда — это куда конкретно?

— Ну… Оле, нашему бухгалтеру. Потом Светлане, это Настина подруга, Настя ей звонила, ее телефон в исходящих отпечатался… А больше никому, она никуда не могла пойти. А на мобильнике «абонент недоступен»…

— А Виктору вы звонили? — вмешалась я в ход дознания.

— Кто такой Виктор? — ледяным тоном спросил Валерка. Я кивнула на Жарову: отвечай, мол, тебя допрашивают, не меня. Жарова испуганно заморгала:

— Я не знаю… а, это Настин мальчик? Но он же в Питере живет?

Так, подумала я.

— Так, — сказал гражданин начальник. — Фамилия, адрес Виктора?

— Не знаю я! Вы думаете, что ли, она к нему уехала? Да она денег не взяла с собой почти нисколько, ни вещей…

Валерка глянул на меня, подняв бровь, я кивнула. Деньги, вещи… хи-хи. Девчонке из наших ничего не стоит уехать на ночной «Авроре» зайцем. В смысле, котенком. Не выбросит же проводница из окошка хорошенькую черненькую кисоньку! А что, запросто. Перепугалась и кинулась к любимому.

М-да, а Валерка прав насчет меня. Нелестные эпитеты и характеристики я заслужила. Теперь ему связываться с питерским оборотневым отделом, искать этого Виктора неизвестно-как-его-там-дальше… вся история по новой, все то же самое, что с Жаровой. Ну, немного попроще: оборотней в Питере не больше, чем в Москве. Странно, что Виктор до сих пор не всплыл в процессе дознания. Если верить Насте, у них такая большая любовь, что аж квартирный вопрос стал безотлагательным, — и никто ничего про это не знал? Ни мама, ни подружки?.. Впрочем, подростки-котята бывают феноменально скрытными.

— Хорошо, если вспомните, сразу же сообщите мне. — Валерка нажал на кнопку диктофона, отключая запись. — Ну что, Татьяна Михайловна… я вам рекомендую оставаться в Москве, на той же квартире. То есть не то что бы рекомендую… просто оставайтесь там. Мошенническую деятельность, разумеется, придется свернуть…хотя так и так пришлось бы, без второй фигурантки… ну, будете учить людей чему-нибудь хорошему, светлому и доброму. Танцу живота, например. А если Настя появится на вашем горизонте, наберите один из этих номеров и точно следуйте инструкциям. Если вы сумеете нам помочь, думаю, доводить это дело до суда мы не станем. Вы меня поняли?